Саади Муслихиддин


Ястреб и коршун

Сказал ястреб коршуну: "Нет никого
На свете со зреньем острей моего!"
И коршун ответил: "Воспользуйся им,
В окрестностях нет ли чего, поглядим?"
Тут ястреб взлетел, и с возвышенных мест
Он взором окинул равнину окрест.
"Поверишь ли? - молвил. - Но там, вдалеке
Я вижу - крупинка лежит на песке".
Был коршун словами его изумлен.
И с ястребом долу низринулся он.
Лишь ястреб над малым спустился зерном,
Как тот час был за ноги схвачен силком.
Не знал, неразумный, увидев зерно,
Что в сети попасться ему суждено.
Из множества раковин жемчуг в одной,
И в цель попадают не каждой стрелой!
"Приметил ты зернышко, - коршун сказал,
Что пользы, коль вражьих тенет не видал?"
А пленник вздохнул: "От судьбины тенет,
О друг, осмотрительность нас не спасет!"
Как только судьба изрекла приговор,
Затмился у ястреба видящий взор.
Коль водной пучине не видно конца,
Бессильно искусство любого пловца!

О довольстве судьбой (из главы VI)
Рассказ

Из кости слоновой привез гребешок
Мне некий хаджи - защити их, Пророк!
Однажды случилось узнать мне о том,
Что назвал меня он, разгневашись, псом.
Я гребень швырнул: "Мне не надо костей!
Собакой меня называть ты не смей!"
Пусть уксус я пью, но едящим халву
Прощать не намерен я злую молву.
Довольствуйся малым. Тогда пред тобой
И нищий, и царь будут равны судьбой.
К чему поклоняться князьям и царям?
Коль жадность отбросишь - владыка ты сам.
Коль ты себялюбец и пленник страстей,
Что ж! Сделай богатого кыблой своей!
Но знай: потеряешь душевный покой
И будешь скитаться, как нищий с сумой.
Судьбою довольные смело глядят
Потуплен у алчных стяжателей взгляд.

Притча

Мудрец заболел лихорадкой. Совет
Ему кто-то дал: "Попроси, чтоб сосед
Дал сахару". Молвил на это больной:
"Нет, смерть мне приятней, чем лик его злой.
Ах, сласти мудрец не возьмет нипочем
У гордых и кислых, как уксус, лицом".
За прихотью всякой не следуй, спеша.
Коль властвует тело, скудеет душа.
Страстям поклонение губит людей.
Разумный, спасайся, беги от страстей.
Коль будешь покорствовать им без борьбы,
Претерпишь немало обид от судьбы.
Коль топишь утробы старательно печь,
Не сможешь ты вытерпеть с голодом встреч.
Подтягивай в год изобилья живот - Голодный не страшен покажется год.
Обжора же чревом своим отягчен,
И вдвое страдает от голода он.
Презренье обжорам! С утробой пустой
Быть лучше, по мне, чем с пустою душой.
О горе! Их участь тяжелая ждет - Как скот, заблудились. Нет, больше, чем скот.
Не стоит жалеть их. Бессмысленный бык
Поесть до отвала и спать лишь привык.
Ах, если ты жирен и грузен, как вол,
Побои сноси от людей, как осел.

Рассказ

Был некого мужа несчастен удел - Он к хлебу в придачу чеснок лишь имел.
Сказали ему: "Чтоб поправить дела,
Поди, покормись с дарового стола.
Проси, не стесняйся нисколько. Ведь тот,
Кто будет стесняться, голодным умрет".
Прельстил злополучного стал даровой,
Пошел - с перебитой вернулся рукой.
Воскликнул он, горьким предавшись слезам:
"К чему сожаленья? Виновен я сам!
Я жадностью только несчастье навлек,
Пусть будут со мною мой хлеб и чеснок.
Не лучше ли хлебец, добытый трудом,
Сластей, что подарены мне богачом?"
Не может заснуть, беспокойством томим,
Кто ждет приглашенья к обедам чужим.

О влиянии воспитания (из главы VII)
О преимуществах молчания

Будь в жизни подобен безмолвной горе,
И к небу взнесешь ты чело в серебре.
Язык обуздайте! Воздержный в речах
Найдет отпущенье во многих грехах.
Мудрец перламутру подобен. Дарит
Лишь изредка жемчуг, который хранит.
К советам открыт молчаливого слух,
Болтун же ко всем увещаниям глух.
Как может болтун неуемный понять
Словес, обращенных к нему, благодать?
Речей необдуманных бойся, о брат,
Пред тем как отрезать, примерь семикрат.

Рассказ

Текеш об одном из заветнейших дел
Поведал пажам и хранить повелел.
Шла тайна от сердца к устам целый год.
А тут в день единый о ней весь народ
Проведал. Текеш приказал палачу
Виновных придать без пощады мечу.
Воскликнул тогда из казнимых один:
"Пощады! Ты сам виноват, властелин.
В истоке ручья не сдержал ты, о князь,
Запруды к чему, коль вода разлилась?
Чтоб тайна известной не сделалась всем,
О тайнах своих не беседуй ни с кем.
Сокровища пусть стережет казначей,
Но сам будь хранителем тайны своей.
Ведь ты - господин нереченным словам,
А сказанным ты подчиняешься сам.
Как беса в колодце, на верной цепи
Ты слово в глубинах души - закрепи.
Коль вырвется бес невзначай из тюрьмы,
Его не вернешь заклинаньями ты.
Дать волю легко, но назад не вернешь.
Увы, не помогут ни хитрость ни ложь...
Слова, от которых возможна беда
Тебе самому, затаи навсегда.
Как верно сказала невежда жена,
"Молчи, если речь у тебя не умна".
Прекрасно заметил индийский мудрец:
"Всяк собственной силы и чести творец".
В плену у житейских утех и услад
Ты цену себе потеряешь, о брат!"

Рассказ

От мудрого старца я слышал рассказ.
Приятны такие рассказы для нас. - "Раз видел я негра, который точь-в-точь
Был черен и длинен, как зимняя ночь...
Девицу, подобную месяцу, он
Лобзал и в объятьях сжимал, распален.
Так крепко сжимал, что подумал бы ты - Заря погасает в тисках темноты.
Вмиг Божий закон я припомнил, и пыл
Ненужный меня, как огонь, охватил.
Кругом озираясь, искал я камней
Иль палки, крича: "О безбожник, злодей!"
Крича и бранясь, разлучить их я смог - Так тьму с белизной разлучает восток.
Он тучей умчался. Предстала бела
Она, как яйцо из-под галки крыла.
Но лишь этот черт убежал, на меня
Набросился ангел, бранясь и кляня:
"Ханжа, лицемер, в черной рясе святош
Земле ты привержен, а к небу зовешь.
Всех больше на свете мне негр этот мил,
Он душу и сердце мои полонил.
Я долгожданные яства в сей миг
К устам поднесла, ты ж их отнял, старик".
Вопя, призывала помочь ей в беде.
Кричала, что нет состраданья нигде - "Нет больше мужчин, чтоб могла их рука
Меня защитить от сего старика,
Который, седин не стыдяся ничуть,
Дерзнул на невинность мою посягнуть!"
Вцепилась при этом она мне в подол.
Лицом от стыда в воротник я ушел...
Бояся толпы, как из шкурки чеснок,
Из платья я выпрыгнул и - наутек!
Я наг от нее убежал, пусть моя
Одежда достанется ей, но не я.
Чрез несколько дней мы столкнулись опять.
Спросила: "Ты знаешь меня?" - "Как не знать? - Ответил я ей. - Ты урок мне дала.
Вперед не мешаться в чужие дела
Решил я, увидевши злое, с тех пор
Так дэлать, как будто не видел мой взор".
За речью своей, коль умен ты, следи.
Молчи, коль не можешь сказать, как Са'ди!

Соловей в клетке

Раз сын у Азод-эд-Довле занемог.
Отец истомился от дум и тревог.
Сказал ему некий подвижник: "О шах,
На волю плененных повыпусти птах".
Царь клетки разбил - вмиг не стало там птиц.
Коль сломаны двери, бегут из темниц!
Под сводом чертога в темнице своей
Остался один лишь певун-соловей.
Недужный его заприметил там князь,
И птице плененной он молвил, смеясь:
"Ты в клетке-темнице, певун-соловей,
Сидишь из-за сладостной речи своей!"
Покуда молчишь, ты спокоен и прав.
Представь доказательства, слово сказав.
Са'ди свой язык обуздал, и тогда
Его не коснулась людская вражда.
Тому лишь доступен душевный покой,
Кто будет далек от беседы людской.
При всех не порочь недостатков людских,
А лучше займись исправленьем своих.
Не слушай безумных речей пустоту.
Глаза закрывай, увидав наготу!

Рассказ

Однажды сказал мне знакомый: "Разбой,
По-моему, лучше злословья". Такой
Был речью весьма удивлен я. Ему
Я задал вопрос: "Объясни, почему
Тебе беззаконье так мило, что вдруг
Его предпочел ты злословью, о друг?"
Ответил: "Отважен разбойник лихой.
Он кормит себя удалою рукой.
Меж тем как хулитель порочит людей
И пользы не видит от злобы своей".

Рассказ

Я в детстве поститься решил. Был я мал
В те дни: где десница, где шуйца, не знал.
И мне богомол по соседству один
Взялся изъяснить омовения чин.
"Во-первых, скажи: Бисмиялах! Долг второй - Дать Богу обет. В-третьих, руки омой.
Трикраты омывши и нос, и уста,
Чисть ноздри посредством меньшого перста.
Протри указательным зубы перстом - Ведь щетка зубная запретна постом.
Трикраты свой лик горстями воды
От корня волос омочи до брады.
Вновь - руки до локтя затем омывай.
Молитвы, которые знаешь, читай.
За этим - главы омовенье и ног.
Обряду конец - призывается Бог.
В сих знаньях никто не сравнится со мной - Ведь старец-то сельский ослаб головой".
Узнал это старец. От этих речей
Вскипел и вскричал: "Нечестивец, злодей!
На щетку зубную ты знаешь запрет.
А ближнего грызть запрещения нет!
Уста от злоречья очисти вперед.
Тогда и от брашен отмоешь свой рот.
Коль имя чье-либо услышишь, о нем
Заглазно всегда отзывайся добром.
Коль будешь людей ты ослами честить,
Тебе человеком меж них не прослыть.
Заглазно о мне ты дай отзыв такой,
Чтоб мог ты его повторить предо мной".

О благодарности (из главы VIII)

Дерзну ли я Богу хваленье воздать - Достойно прославить Небес благодать?
Дар Божий всяк волос на теле моем.
Сумею ль хвалу каждым спеть волоском
Владыке, что милость простерши свою,
Раба-человека призвал к бытию?
Кто выразить в силах отличья его?
Все свойства вобрало величье его!
Слепил, чудодей, он из персти земной
Твой образ, умом наделив и душой.
И вот от рожденья до жизни конца,
Глянь - милостей сколько к тебе - от Творца.
Ты чистым был создан, будь чистым в пути - Постыдно тебе в прах нечистым сойти.
Ведь капелькой семени был ты сперва - Зачем же гордыней полна голова?
Вотще уповать на усилия рук.
Ужели не ведаешь, силою чьей
В движенье приводятся руки людей?
Не можешь ты шагу ступить сам собой.
Шлет свыше помогу Создатель благой.
Не чрез пуповину ль тебя он кормил,
Когда ты во чреве зародышем был?
К груди материнской ты жадно приник.
Две груди, влекущие страстно юнца - Не два ль родника в детских яслях Творца?
Ах, матери лоно, ее две руки,
Как рай, а сосцы - две молочных реки.
Как дерево, матери стан. И растет
На дереве этом младенец, как плод.
Не к сердцу ль идут вены женских грудей?
Так знай: молоко - кровь сердец матерей.
В прямой лишь стезе, а не в стане прямом,
Отличье свое от неверных найдем.
И если ты в здравом уме, не перечь
Тому, кто тебе дал слух, зренье и речь.

О покоянии (из главы IX)

О ты, возраст чей ныне семьдесят лет,
Ужель ты проспал? Жизнь прошла, жизни нет?
Ты все о житье, о бытье хлопотал.
К отъезду припаса себе не собрал.
Но в день воскресенья на торжище, знай,
Заслугами только сторгуешь ты рай.
Товар хоть имеешь, получишь барыш.
С пустыми руками придя - прогоришь!
Чем торг оживленней, тем слезы горней
Пришедших с пустыми руками людей.
Имел пятьдесят коль дирхемов, а пять
Из них потерял ты - начнешь горевать.
Так знай: пятьдесят если прожил годов,
Пять дней лишь осталось тебе - будь готов!
Ах, если почивший имел бы язык,
Он поднял бы слезный и горестный крик:
"Молись, о живущий, имеющий речь,
Пока смерть не может твой голос пресечь.
Ведь если в беспечности век наш протек,
Используй хоть ты остающийся срок".

Молитвы и заключение книги (из главы X)

Возденем-ка руки молитвенно ввысь!
Не даст завтра смерть, чтоб они поднялись.
Не видел ужель, как осенней порой,
Без листьев оставлены стужею злой,
Деревья просящую длань к небесам
Подъемлют? Отказа ведь нет их мольбам!
Весенний наряд вновь судьба им дает.
В их лоне опять зарождается плод.
Не гонят того, чья простерта рука,
От двери, не знавшей вовеки замка.
Все с верой туда и моленьем своим
Подходят. Мы также туда поспешим!
Как голую ветвь, руки кверху прострем,
Ведь быть невозможно нам впредь нагишом.
С небес устреми, о Владыка, свой взгляд
Воззри на рабов, что, заблудшись, грешат.
Но если, о Боже, грешит бедный раб - В надежде на милость Твою он ослаб...
Возвысил Ты в этом нас мире, любя.
Вся наша надежда и впредь - на Тебя!



Страницы:           4